Мой друг работает хирургом.
Предстоит ему очередная операция.
Пациентка – миловидная женщина с интеллигентными манерами: через слово
«простите, ради бога, пожалуйста», «позвольте спросить», «боюсь вас побеспокоить» и т. д.
Непосредственно перед операцией, узнав, что предстоит вмешательство под местной анестезией, пациентка осыпает медиков литературными остротами и читает по памяти «Хирургию» А. П. Чехова (там, если кто забыл, про удаление зуба).
И вот начинается операция. Специалист работает виртуозно – действия отработаны до автоматизма. Но понимает он, что как-то нехорошо чувствует себя его подопечная: вялая, бледная, слабая. Пульс неважного наполнения.
На просьбу приподнять правую руку – шевелит левой. Говорит ей - откройте, мол, глаза, а она не реагирует.
Ну, и спрашивает он пациентку: в чем дело-то? Что происходит?
- Дорогой Алексей Ильич, - отвечает она. – Не хотела вам открываться,
но, видимо, придется. Все дело в том, что я, филолог по образованию,
последние годы работала зав. складом. Умоляю вас, голубчик, не
спрашивайте о причинах смены профессии. Тем более, что о некоторых из
них вы и сами вполне догадаетесь с помощью нехитрой дедукции.
- Очень хорошо, – отвечает хирург. – Но как это влияет на ваше плохое
самочувствие?
- Влияет таким образом, золотой вы наш эскулап, что в присутствии вас и
ваших коллег вынуждена я отказывать себе в некоторых привычках,
приобретенных на последнем месте работы.
- Хм.. Собственно, валяйте, не отказывайте. Нам сейчас любые средства
впору.
- Вы искренне так считаете, волшебный Алексей Ильич ?
- Абсолютно.
- Тогда простите меня заранее…
- Не вопрос.
- Тогда я начинаю?..
- Вперёд.
- Так, бля, нах, …бана в рот, это же пи…дец какой-то, у…баться как
больно, драгоценнейший врач-убийца! То ли эти е..анаты на фармзаводе
какую-то х..йню в ампулы забодяжили, то ли ваша, бля, проводниковая
заморозка, бля, мимо кассы, бля, или мимо нервного пучка, нах. Я
ахуительно терпеливая пелотка, ёбта. Мне пьяные работяги как-то раз
погрузчиком чуть пол жопы не отдавили – и то не орала. Всему же есть
пределы, нах! …
Ах, простите меня, простите, …но все же сделайте что-нибудь, ненаглядный
Алексей Ильич!
Пациентка, выпалив все это речитативом, порозовела на глазах. Пульс приобрел стабильность и удовлетворительное наполнение.
Одновременно Алексей Ильич добавил немного анестетика.
Всё оставшееся время операции он работал, призывая пациентку рассказывать о своих ощущениях в привычной для неё манере.
Операция прошла без осложнений.
Выписываясь, она немного краснела и декламировала наизусть Баркова.