Прекратите меня пугать, что после смерти я попаду в ад. А я сейчас где, блин, живу, в Диснейленде?

Всероссийский слет эскортниц с небольшой примесью толстосумов и "говорящих голов" назвали ПМЭФ

Покойный тесть любил рассказывать, как однажды он сидел в филармонии, давали что-то патетическое, и сзади кто-то плакал, громко всхлипывая. На "форте" тесть повернулся посмотреть, кого же так крепко пробрало искусство, и увидел, что это туристы из Средней Азии едят арбуз.
Под рюмочку я попытался рассказать эту историю дальнобойщикам на трассе Ухта–Нарьян-Мар. Дальнобойщики легли от смеха на словах «пошел мой тесть в филармонию». Дальше можно было не рассказывать.

Sergey Maximishin

[indent] - Бастрыкин наградил патриарха Кирилла медалью СК «За заслуги»! Согласно положению, вручаться она может «за многолетнее сотрудничество со Следственным комитетом, помощь и содействие в раскрытии и расследовании тяжких и особо тяжких преступлений».
[indent] - С учетом тайны исповеди, неоднозначная получается награда...

У меня есть мечта: чтобы кошелёк был толстым, а я — нет.

Имени Джеймсa Харрисонa нет в списке самых богатейших миллиардеров в мире, но он по-настоящему богат и богат добротой.
После того как ему потребовалось 13 литров крови для операции в возрасте 13 лет, мужчина по имени Джеймс Харрисон пообещал, что начнёт сдавать кровь, когда ему исполнится 18. Позже было обнаружено, что его кровь содержит редкий антиген, который лечит резус-болезнь. Он сдал кровь рекордные 1000 раз и спас 2 000 000 жизней.
И попробуйте сказать, что он не самый богатый человек в мире. У него счёт не в банке, а в банке крови.
Он богат не деньгами, а добротой. Ну и железом и золотом — в крови, у него их хватает.
У кого-то биткойны, у кого-то яхты, а у него миллион литров доброты на депозите.
Настоящий миллионер — это тот, у кого кровь и душа стоит дороже нефти.
Самый богатый человек в мире — это он. Даже налоговая не знает, как посчитать его капитал.

- Моня, ты отпустишь меня на курорт?
- Нет, Сара, ты мне там будешь изменять!
- Ну Моня… Ну давай попробуем… А вдруг нет?!

Xxx: Ехала в поезде, закинула руку, чтобы спину почесать - соседка спрашивает "а вы пловчиха?" И такая гордость меня обуяла. Да, говорю, пловчиха. Приятно это.

Yyy: А скажите как пловчиха, плов лучше с говядиной или бараниной делать?

xxx: Дорогие соцсети, перестаньте предлагать мне людей, которых я могу знать. Я их знаю. Они мне не нравятся.

В счастливом браке слова «я с тобой» важнее, чем «я прав».

Летит в 2008 году музыкант Дэйв Кэрролл через Чикаго. Сидит у окна, видит: грузчики швыряют багаж, как мешки с картошкой. А там его любимая гитара Taylor за $3 500. Прилетает — и точно: инструмент переломан.

Дэйв — парень упёртый. Девять месяцев (!) стучался в двери United Airlines: «Ребята, возместите убытки». А они в ответ: «Извините, правила такие — поздно пожаловались». В итоге бедняге пришлось чинить гитару самому, и ремонт влетел в копеечку — $1 200 сверху.

Тогда Кэрролл сказал: «Ну ладно, раз по-хорошему не хотите — будет по-плохому». Взял другую гитару, написал песню и снял клип под названием “United Breaks Guitars” («Юнайтед ломает гитары»). Выложил на YouTube — и понеслось! Миллионы просмотров, репосты, мемы, смех по всей планете.

А у United Airlines в это время — не смех, а слёзы: акции просели, капитализация минус 180 миллионов долларов. Компания в панике предложила Дэйву деньги, но он отказался: «Мне не деньги нужны, а справедливость».

Госдума запретила СМИ и блогерам использовать фразу «Госдума запретила».

xxx: Ненавижу, когда люди говорят мне: "Ты выглядишь лучше, когда без очков". Вы все тоже выглядите лучше, когда я без очков!

Нет ни одного Героя Труда — сантехника по специальности. А вот актеров — сколько угодно.

Депутат Брянской областной думы, председатель общественного движения "Россия православная" Михаил Иванов выдвинул очень интересную инициативу:
"Введение запрета на комбинацию цифр 666 на государственных регистрационных знаках является логичным и целесообразным шагом в рамках последовательной государственной политики по защите традиционных ценностей. Если государство определило сатанизм как экстремистскую идеологию и запретило ее распространение, то и символика, неразрывно с ней связанная, не должна размещаться на официальных атрибутах, каковыми являются автомобильные номера. Духовный аспект здесь невозможно игнорировать".
Круто!!!
Есть, правда, некоторый нюанс - Статья 14 конституции РФ
1. Российская Федерация - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.
2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.
В общих чертах - на территории нашего государства существует не 100% православного населения. И даже - не поголовно христиан. И - ужас!!! Присутствуют даже несколько миллионов агностиков и атеистов. Это неоспоримый факт. А число 666 - это просто число. Такое же, как 665 и 667... И бесчисленное множество других чисел. Комплексных, натуральных, мнимых, целых, дробных... Математика, однако. Как говорил великий русский учёный М.В. Ломоносов:
"Математику уже затем учить нужно, что она ум в порядок приводит".
Хотя... Зачем депутату математика и, тем более - ум? Важнее смекалка: кому лизнуть, кому занести, кого поддержать, кого закошмарить... Ну и, конечно же - пропиариться. Ну а коварное число 666 победить не так уж сложно. Достаточно отказаться от использования арабских цифр и перейти на римские. Тогда страшное "число зверя" превратится в безобидное DCLXVI...

- Господин Трамп!
Сэр, вы встречались с Путиным и пообещали ослабить санкции, потому, что считаете его правым.
Потом к вам приехала делегация Евросоюза и вы обещали усилить санкции, потому, что считаете их правыми.
Потом вы поговорили с Путиным и сказали, что он прав, когда присоединил Крым к России.
Когда приехал Зеленский, вы сказали, что он Украина вправе вернуться к границам 1991 года.
- Да, все верно.
- Но это же невозможно, чтобы все были правы одновременно!!!!
- Вы абсолютно правы мой друг. Следующий вопрос!

От безальтернативного назначения председателя верховного суда до однопартийной системы - один шаг...

[b]Почему техника быстро ломается и при чём тут тайный заговор Philips[/b]

Замечали ли вы, что ваш смартфон начинает «тупить» ровно через год после покупки? Что принтер внезапно отказывается печатать, хотя картридж ещё полон? Что любимые джинсы протираются после десятка стирок?
Если да, то вы столкнулись с планируемым устареванием — системой, при которой производители намеренно ограничивают срок службы своих товаров. Это не побочный эффект массового производства и не результат экономии на материалах. Это продуманная стратегия, цель которой — заставить вас покупать новое вместо ремонта старого.
У этого явления есть вполне конкретная дата рождения и даже место рождения. 23 декабря 1924 года в швейцарской Женеве группа промышленных магнатов собралась за одним столом и приняла решение, которое навсегда изменило наш мир. Среди заговорщиков был и всеми любимый Philips.
Эта история началась с обычных лампочек накаливания, но отголоски её мы чувствуем до сих пор.

[b]Великий заговор[/b]

23 декабря 1924 года, когда большая часть Европы готовилась к Рождеству, в одном из отелей Женевы состоялась встреча, которая войдёт в историю как самый успешный промышленный заговор ХХ века. За круглым столом собрались представители крупнейших производителей электрических лампочек мира.
Из Германии прибыл Вильгельм Мейнхардт, глава компании Osram — именно он был инициатором встречи. Нидерланды представлял сам Антон Филипс, основатель империи Philips. Францию — руководство Compagnie des Lampes. США — топ-менеджеры General Electric, хотя формально американский гигант участвовал через свои европейские дочки. Также присутствовали делегаты от венгерской Tungsram, британской Associated Electrical Industries и японской Tokyo Electric.
Эти люди контролировали практически весь мировой рынок электрического освещения. И они собрались здесь не для того, чтобы конкурировать, а чтобы договориться о разделе сфер влияния.
Официально создаваемая организация называлась максимально благородно: «Конвенция развития и прогресса международной индустрии ламп накаливания». В учредительных документах говорилось об «обеспечении сотрудничества всех сторон», «выгодном использовании производственных мощностей», «поддержании единообразно высокого качества» и «повышении эффективности электрического освещения на благо потребителя».
Красивые слова скрывали циничную правду. Картель, получивший название Phoebus — в честь древнегреческого бога света — преследовал три простые цели: поделить мировой рынок между участниками, зафиксировать цены на высоком уровне и ограничить срок службы лампочек на уровне 1000 часов.
Последний пункт был революционным. До 1924 года производители лампочек гордились долговечностью своей продукции. Реклама того времени пестрела заголовками «Наши лампы горят 2500 часов!» или «Гарантия на 2000 часов работы!».
Картель Phoebus перевернул эту логику. Участники договорились, что ни одна лампочка не должна работать дольше 1000 часов — примерно 41 день непрерывного горения. Это была сознательная попытка сделать продукт хуже ради увеличения продаж.

[b]Почему производители пошли на сговор[/b]

Чтобы понять, почему ведущие производители лампочек решились на международный заговор, нужно заглянуть в хаос, который царил в отрасли начала 1920-х годов.
Электрификация набирала обороты по всему миру. Города переходили с газового освещения на электрическое. Появлялись новые виды ламп: автомобильные фары, велосипедные фонари, уличные светильники. Казалось бы, рынок растёт — живи и радуйся.
Но реальность оказалась жестокой. В гонку за долю рынка включились тысячи производителей — от гигантских корпораций до крошечных мастерских. Технологии развивались с космической скоростью: в 1906 году появились лампы с вольфрамовой пастой, в 1911-м General Electric выпустила лампу с чистой вольфрамовой нитью, а в 1913-м — газонаполненную лампу, которая светила в пять раз ярче при том же энергопотреблении.
Каждый технологический прорыв превращал миллионы уже произведённых лампочек в хлам. Инвестиции в заводы и оборудование сгорали за месяцы. Никто не мог планировать будущее дальше, чем на год вперёд.
Эта нестабильность разоряла даже крупнейших игроков. История немецкой Osram стала символом отраслевого кризиса. В 1922-1923 финансовом году компания продала в Германии рекордные 63 миллиона лампочек. Но уже через год продажи рухнули до 28 миллионов штук — падение более чем в два раза.
Именно Вильгельм Мейнхардт, возглавлявший Osram, первым понял: в условиях такой конкуренции выжить можно, только договорившись с конкурентами. Парадокс прогресса заключался в том, что чем лучше становились лампочки, тем реже их покупали. Но если сократить срок службы до 1000 часов, потребители будут возвращаться в магазины в два с половиной раза чаще.
Мейнхардт предложил радикальное решение: создать глобальный картель, который будет контролировать не только цены и квоты, но и качество продукции. Точнее — её запланированное ухудшение.

[b]Как специально портили товар[/b]

Идея Мейнхардта воплотилась в жизнь. Картель Phoebus стал первой в истории по-настоящему глобальной корпорацией. Участники создали теневое мировое правительство индустрии освещения с географическим разделом мира, системой производственных квот и — самое главное — единым стандартом недолговечности.
Каждому участнику досталась своя зона влияния. Система квот превратила свободный рынок в плановую экономику: завод Philips в Эйндховене мог выпускать 10-12 миллионов лампочек в год, но картель разрешал только 5,7 миллиона. Остальные мощности простаивали — искусственный дефицит поддерживал высокие цены.
Но главной задачей стала инженерная: как сократить срок службы лампочки с 2500 до 1000 часов? Любой дилетант мог сделать лампочку, которая перегорит через час. Но создать изделие, которое гарантированно выйдет из строя ровно через 1000 часов, требовало мастерства.
Инженеры картеля освоили три метода саботажа. Первый — увеличение силы тока: лампочка светит ярче, но живёт меньше. Инженер GE писал в записке: «Увеличение тока даст прирост яркости на 11%» — не упоминая, что срок службы сократится вдвое.
Второй — игры с напряжением. Третий — модификация вольфрамовой нити: лаборатории искали материалы и формы, которые разрушались быстрее, но предсказуемо.
Результат впечатлял: к 1933-34 году средний срок службы лампочки сократился с 1800 до 1205 часов. Ни один завод больше не выпускал лампы дольше 1500 часов.
Контролировала процесс швейцарская лаборатория — самое необычное учреждение в истории техники. Здесь не изобретали технологии, а следили, чтобы лампочки не были слишком хорошими. Каждый завод отправлял образцы на проверку. Идеальный результат — ровно 1000 часов. За превышение — крупные штрафы.
Но штрафовали и за превышение квот продаж, которые постоянно корректировались. Абсурдность системы ярко показывает история японской Tokyo Electric. Компания добросовестно выполнила требования Phoebus — сократила срок службы своих вакуумных и газонаполненных лампочек. Результат превзошёл ожидания: в 1927 году продажи выросли в пять раз.
Казалось бы, это именно то, чего добивался картель — больше продаж через запланированное устаревание. Но Tokyo Electric получила крупный штраф за превышение квот продаж. В служебной записке японцы с недоумением писали:
«Если увеличение нашего бизнеса в результате таких усилий напрямую означает серьёзный штраф, это совершенно неразумно и крайне обескураживает нас».
Так картель наказывал за слишком успешное выполнение собственных требований. Система квот была важнее целей запланированного устаревания.
К началу 1930-х система заработала как часы. Мир научился делать вещи хуже — и получать за это больше денег.

[b]Чего добились заговорщики[/b]

Первые годы после создания картеля стали триумфом запланированного устаревания. Взрывной рост продаж превзошёл самые смелые прогнозы. В 1926-27 финансовом году картель продал по всему миру 335,7 миллиона лампочек. Всего через четыре года цифра выросла до 420,8 миллиона — увеличение на 25%.
Частота покупок возросла кратно. Если раньше потребитель менял лампочку раз в 2-3 года, то теперь — каждые 10-12 месяцев. При этом цены оставались стабильно высокими, несмотря на падение производственных затрат.
Но не все участники картеля смирились с ролью послушных исполнителей швейцарских директив. Началось техническое сопротивление. На нескольких заводах «случайно» стали появляться лампочки с улучшенными характеристиками.
Некоторые производители начали делать лампочки, рассчитанные на работу при напряжении 125-130 вольт вместо стандартных 110-120. При обычном домашнем напряжении такие лампы светили тускловато, но жили заметно дольше.
Антон Филипс забил тревогу. В гневном письме руководству International General Electric он писал:
«Это очень опасная практика, которая оказывает крайне пагубное влияние на общий оборот участников Phoebus. После тех огромных усилий, которые мы приложили, чтобы выбраться из периода долговечных ламп, крайне важно не скатиться обратно в ту же трясину».
Долговечность официально объявляется врагом бизнеса. Система контроля ужесточилась. Инженеров, которые позволяли себе творческие эксперименты с конструкцией ламп, переводили на другие участки или увольняли.
К концу 1920-х годов картель Phoebus достиг пика своего могущества. Мировой рынок освещения был под полным контролем, прибыли росли, система запланированного устаревания работала как часы.

[b]Как рухнул картель[/b]

К началу 1930-х годов казалось, что картель создал идеальную бизнес-модель. Но империя запланированного устаревания оказалась не такой прочной, как думали её создатели.
Первый удар нанесла Япония. Член картеля Tokyo Electric исправно соблюдала установленные правила, но контролировать сотни мелких семейных мастерских в стране было невозможно. Японские ремесленники продолжали делать лампочки почти полностью вручную, не зная о швейцарских стандартах качества.
Эти кустарные лампочки стоили в разы дешевле продукции картеля. С 1922 по 1933 год японское производство лампочек выросло с 45 до 300 миллионов штук в год. Дешёвые лампочки хлынули на экспорт — в США, Европу, Латинскую Америку.
Ирония ситуации была в том, что японские лампочки часто жили дольше картельных. Кустари не знали о «правильном» сроке службы в 1000 часов и делали так, как умели.
Вторая проблема — истечение ключевых патентов General Electric. В 1929, 1930 и 1933 годах закончилось действие основных патентов на технологии производства ламп накаливания. Барьеры входа на рынок резко снизились.
Третий удар — Великая депрессия. Экономический кризис заставил потребителей экономить на всём. Продажи картеля рухнули на 20% между 1930 и 1933 годами, при том, что общий рынок освещения продолжал расти.
Правительства начали расследования. В США власти заинтересовались подозрительно высокими ценами на лампочки. В Европе растущий национализм 1930-х годов делал международное сотрудничество всё более проблематичным.
Окончательный удар нанесла Вторая мировая война. С началом боевых действий международная торговля стала невозможной. В 1940 году соглашение Phoebus, которое должно было действовать до 1955 года, было официально аннулировано.
Но наследие картеля оказалось гораздо более долговечным, чем сами лампочки, которые он производил.
Как картель столетней давности влияет на нас сейчас
Картель Phoebus исчез в огне Второй мировой войны, но его главная идея не только выжила, но и эволюционировала. Именно этот сговор положил начало запланированному устареванию и показал другим компаниям, что так можно. Современные производители усовершенствовали принципы 1924 года, создав три основных типа запланированного устаревания, которые окружают нас повсюду.
Физическое устаревание — это когда техника ломается быстрее, чем могла бы, потому что производители делают её менее прочной. Они используют дешёвые материалы или детали, которые сложно заменить. Например, в смартфонах батареи приклеены к корпусу, и для их замены нужны специальные инструменты или дорогой поход в сервис, что часто стоит, почти как новый телефон. В некоторых кофемашинах трубки для воды забиваются накипью, но добраться до них без разборки всего аппарата почти невозможно. Такие хитрости делают ремонт невыгодным, заставляя нас покупать новое — именно так, как задумали в картеле Phoebus сто лет назад.
Программное устаревание — детище цифровой эпохи. Громкий скандал разразился в 2017 году, когда выяснилось, что Apple намеренно замедляла старые iPhone через обновления iOS. Компания заявила, что это защищает устройства от выключений из-за слабых батарей, но многие увидели в этом способ подтолкнуть к покупке новых моделей. Apple заплатила штраф 113 миллионов долларов в США.
Классический пример — дешёвые смартфоны, которые через несколько месяцев после покупки становятся практически непригодными для использования. Обновления системы "съедают" всю память, устройство начинает тормозить, хотя технически исправно. Производитель как бы говорит: "Ваш телефон морально устарел, купите новый".
Ещё один пример — принтеры HP и Epson. Пользователи жаловались, что их устройства внезапно отказываются печатать, хотя картридж явно не пуст. Оказалось, что принтеры блокируются не по количеству чернил, а по счётчику напечатанных страниц. Достигли лимита — покупайте новый картридж, даже если старый полон.
Ещё один тип - моральное устаревание. Его довели до совершенства бренды fast fashion. Zara, H&M и их конкуренты выпускают новые коллекции каждые несколько недель. Ещё в середине 2010-х в масс-маркете можно было найти качественные вещи. Сегодня же полки заполнены одеждой из тонких синтетических тканей, которая теряет вид после нескольких стирок.
Статистика впечатляет: около 60% вещей из сегмента fast fashion выбрасывается в течение года. Купил, поносил несколько месяцев, выбросил, купил новое — идеальный цикл, о котором мечтали создатели картеля Phoebus.
Автомобильная промышленность демонстрирует все три типа устаревания одновременно. Современные машины напичканы электроникой, которая выходит из строя через 7-10 лет, а чинить её экономически нецелесообразно.
Современные производители создали экосистему запланированного устаревания, где каждый элемент усиливает остальные. Картель Phoebus с его примитивным сокращением срока службы лампочек выглядит детской игрой по сравнению с этой изощрённой системой.
Методы изменились, но суть осталась прежней: заставить потребителя покупать новое вместо ремонта старого. Спустя век после рождественского заговора наследие картеля живёт в каждом доме.

Некоторые мужчины, когда при разводе приходится делить имущество, с тоской думают, что надо было предложить разделить тот первый совместный счет в ресторане и избежать брака...

Решил я вчера после приятного ужина похвастать жене своими достижениями в упражнениях на перекладине. Протягиваю руки, демонстрируя ладони с гордостью. Под пальцами образовались мозоли, от ежедневных упражнений.
Жена смотрит внимательно, трогает мозоли:
- Что, с супружеским долгом косячу, да?
...
Зараза такая...