Ехала с папой в автобусе, я на переднем сидении, а он через пару мест от меня. Подходит паренек и такой: "Вашей маме зять не нужен?", я говорю: "На счет мамы не знаю, а вот у папы спрошу", и не успевает он что-то сказать, как я ору через весь салон: "Па, тебе зять нужен?". Тот, не вставая с места: "Эй, зятёк, сколько раз подтягиваешься" - "Ну, шесть" - "А пресс?" - "Раз двадцать" - "Что предложишь за мою дочь?" – парнишка, не растерявшись, протягивает ему Сникерс, папаня открыл упаковку, откусил от батончика и протянул: "Принято, дочь теперь твоя, ты дрищ, конечно, но я тобой займусь". Папа таки им занялся, каждое утро пробежки, отжимания, подтягивания и т.д., а полгода назад меня повел под венец не тот тощенький мальчик, а подкачанный красавчик, спасибо, пап))

Тебе исполняется 14 лет и ты становишься на учет в местный роддом и сообщаешь обо всех изменениях происходящих с тобой в этот роддом. Когда исполнится 18 лет, то идешь в роддом, где тебя проверят и скажут можешь ли ты рожать или нет. Будь уверена на 99%, что местный доктор скажет тебе, что ты к родам готова и впишет тебе "А" или "Б" категорию рожениц. Затем насильственным путём и причем законным тебя оплодотворят и из твоего города отправят на год вынашивать и рожать куда-нибудь на Итуруп. Тебе назначат роженическое довольствие 2000 рублей. Твои знакомые мужчины будут тебе в след говорить: "Давай давай рожай, хоть женщиной станешь, там в роддоме тебя научат". Затем через год ты вернешься настоящей женщиной отдавшей долг Родине.

Если попытаешься избежать родов, то тебя объявят уклонисткой от роженических обязанностей, еще могут приписать диверсию против демографии страны. Объявят в розыск. Найдут, привезут и отправят в роддом, еще и штраф заплатишь.

Не рожала - не баба.

В целом голова у меня работает хорошо. Особенно зубами.

Случилось так, что актёры Александр Абдулов и Семён Фарада захотели, чтобы и у их героев, слуг графа Каллиостро - Жакоба и Маргадона, была своя песня. Написать её нужно было срочно, а поэта Юлия Кима (который писал песни к фильмам Марка Захарова) в это время в Москве не было.
Захаров попросил композитора Геннадия Гладкова по-быстрому сочинить что-то в духе неаполитанского романса, тот пришёл в замешательство. Правда длилось оно всего несколько секунд:
- Я помню - это был исторический миг. Гена был сначала в отчаянии, потом открыл крышку рояля и сразу запел и музыку, и слова, - рассказывал Марк Захаров
- А мы в консерватории изучали итальянские термины, и я запомнил выражение "уно моменто". Ну, и стал на эту тему сочинять музыку. Захаров покатывался от смеха, - говорил Геннадий Гладков.
Абракадабра, сложенная из разных итальянских слов, так понравилась режиссёру, что он решил ничего не менять. Разве что знакомая студентка с факультета иняза помогла доработать отдельные строчки, чтобы они между собой рифмовались.
В то время все официальные произведения искусства надо было "литовать" (т.е., получать разрешение) на худсовете. Когда создатели "Формулы любви" представили текст со строчками "марэ, бэлла донна э ун бэль канцонэ...", от них тут же потребовали перевод. Когда же поняли, что это просто набор слов, то определили композицию как "Народную неаполитанскую песню", а авторство записали так: "Слова Гладкова и народные".
Народ Неаполя очень бы удивился. Ведь для них текст песни звучал бы так:
Море, красивая женщина и прекрасная песня.
Ты знаешь, что я люблю тебя, люблю всегда.
Красивая женщина, море, верить, петь.
Дай мне мгновение, что мне больше нравится.
Одно, одно, одно мгновение.
Одно, одно, одно чувство.
Одна, одна, одна любезность.
Одно, одно, одно таинство.
Впрочем, в фильме Жакоб объясняет Машеньке этот текст по-своему:
- В этой песне поётся о прекрасной итальянской девушке. Однажды её возлюбленный уплыл в море и не вернулся. Она долго плакала, потом сняла с себя всё и вошла в бурное море. И сия пучина поглотила ея в один момент. В общем, все умерли.

- Государство не просило вас рожать!
- Вообще-то просило.
- Ладно - просило, но это все равно нас ни к чему не обязывает!