Лето 2010 года, сижу на водительском сиденье в своей машине Mazada 626 Cronos, дверь открыта.
Большой стоянка, метров 200, вдоль парка, в один ряд.
Вижу боковым зрением кто-то быстро ко мне приближается.
Подбегает мужик лет 45 и хватает резко за дверь, открывает ее до конца и смотрит на меня. Взгляд агрессивный и в то же время выражает замешательство. И молчит.
Я говорю:
- Чего надо!
Он молчит. Секунд 10 смотрит на меня и на переднюю панель.
Потом такой:
- Блин, не моя машина, я думал ты в мою машину залез. Смотрю вроде моя машина, а магнитола другая! У меня точно такая же просто. Я запомнил, что примерно в этом месте запарковался.
Тут он крутит головой и находит свою машинку не далеко от моей, она метрах в 10-15 рядом была и уходит радостный. Он бежал с левой стороны, а она стояла правее моей машины.

Я думаю, хорошо хоть из машины сразу меня не выкинул и бить не стал )))

Дело было на одной из моих первых работ, куда я устроился будучи студентом выпускного курса. Взяли меня в маленькое бюджетное учреждение, которое в рамках своей внебюджетной деятельности содержало небольшой ларек. За него-то я и отвечал. Работа была, что называется, не бей лежачего – деньги безналом от бухгалтерии получи, товар закупи подешевле, составь авансовый отчет, отчет по кассе у продавца прими, да сдай выручку в банк. Выручка, обычно, составляла 50-100 тыр. в день. Для студента из эпохи тридцатирублевого доллара сумма не то что немаленькая, а космическая. Иногда, конечно, я пропирался и сдавал деньги сразу за несколько дней, накапливая до полумиллиона вечнодеревянных. Но никто меня за это не сношал и понятия «кассовая дисциплина» не объяснял. Наличку я очень тщательно пересчитывал вручную, обклеивал полоской бумаги, на которой писал количество купюр, сумму, дату, ставил подпись, и запирал в сейф. В общем, работа мне нравилась.
Но вот, захожу я как-то раз в кабинет, где застаю отирающегося директора. Взгляд сразу падает на сейф. Сердце спотыкается, а анус рефлекторно сжимается так сильно, что в него даже молекула гелия не пролезет… потому что дверца-то открыта. И директор такой:
- О, а вот и ты! Чего ж ты сейф не запер? У нас тут ЧэПэ! Выручку увели!
А в сейфе было ~230 тысяч. Я столько за год столько не заработаю на той должности. И я точно помню, что закрывал сейф. Сквозь нарастающую панику пытаюсь задавать вопросы:
- Да я ж точно запирал! И что теперь делать? Милицию вызывать? А у кого еще ключи есть?
- Ключи? – Дирик сделал вид, что задумался. – Да вот у тебя, да у меня. Больше ни у кого. А милиция вряд ли поможет. Зайти кто угодно мог, не найдут.
И начинает такой сруливать из кабинета. А я смотрю, что у его кожаной куртки карман внутренний подозрительно топорщится. И когда он делает шаг, пола куртки чуть отгибается, и я вижу, что у него там лежат пачки денег. Хватаясь как за соломинку, все еще не осознавая ситуацию целиком, я кидаюсь ему наперерез:
- Подождите! А у вас что за деньги в куртке?
- У меня? Да это другие, пропусти. – И пытается меня плечом оттереть в сторону. Почему-то приходит уверенность, что если он сейчас уйдет, то я без регистрации и СМС встряну на 230 тонн. На адреналине хватаю его за куртку, из кармана выхватываю деньги и вижу что это та самая лаванда из сейфа, мною собранная в пачки и подписанная.
- Другие? А почему на них моя подпись?
Директор секунд пять глазами похлопал, и выдает:
- Ну, вот и хорошо, что нашлись! – И бочком-бочком меня обходит и сваливает. А я стою, держу в руках эти деньги, и пытаюсь понять. WHAT THE FUCK IS THIS? Это был первый и последний раз, когда я работал на должности связанной с материальной ответственностью.

Поехал я в командировку в Стамбул. После того как все дела были сделаны отведал местной шаурмы в довольно приличном (на вид) месте и пошёл гулять по старому городу. Иду по узким улочкам, созерцаю местный колорит и тут мой кишечник решил высказать своё фи местной кухне. Судорожные поиски туалета успеха не принесли. Пришлось импровизировать. Забегаю в укромную улочку. Хватаю картонку валяющуюся там же и за мусорным баком приседаю по нужде. Выдыхаю. Какое облегчение! И тут сверху слышу родную русскую речь: - Мань, я ж говорил нехер сюда ехать! Дикари блядь на улицах срут!

Советские карикатуры про "капиталистический запад" снова стали актуальны.
Но теперь они уже про нас...

Советские люди

Коллега рассказал немножко из истории своей семьи. Они из Казанских татар. В тридцатых годах были раскулачены. Старший из восьми детей уже женатый, ссылки избежал – уехал в Узбекистан и там прижился. Остальные провели весь срок ссылки в Красноярском крае. После окончания срока ссылки вся семья вернулась в Казань. А его дед Назиб остался в Енисейске. Жил там с семьёй, оттуда ушел на войну, туда же вернулся в 43-ем, когда комиссовали после тяжелого ранения. Уже после войны родные уговорили его вернуться с семьей в Казань. Продал дом, имущество, скотину-птицу, - вернулся на родину. Год прожил – не по нему здесь всё. Не нравится. Старший брат звал к себе в Узбекистан. Приехал он туда, и там ещё год прожил – тоже не понравилось. Тосковал по Сибири. Написал об этом своему другу в Енисейск. Тот ответил: «Приезжай, конечно, поможем!» А это как раз весна была – начало огородных работ. И этот друг, будучи уверен, что Назиб скоро с семьей приедет, пашет огород не только себе, но и Назибу, сажает картошку, сеет всё на две семьи… мало того - разгораживает свой дом перегородкой напополам, и прорубает отдельный вход. Назиб приехал – вот тебе дом, вот тебе огород… Вырастил Назиб восемь детей в Енисейске, дождался там и внуков.
Один из этих внуков, который и сам уже дедушка, рассказал мне это. Говорит: «Мы тогда не удивлялись такой дружбе между людьми, помощи… Это просто пример взаимоотношений, которые считались нормальными… Звали этого друга моего деда – Семен Ермолаев».

- Норвегия три года назад полностью запретила вырубку лесов. Интересно, как эти идиоты живут?
- Покупают лес у дебилов, которые продают свой.