До войны доводит не агрессивное меньшинство, а молчаливое большинство.

Стук в дверь. Открываю. Стойкий запах многодневного перегара. На пороге - сосед:
- У тебя нет, случаем, прибора для измерения давления? Не пойму, что-то мне плоховато...

Преступление совершено группой лиц национальности запрещенной к оглашению в Российской Федерации.

Познакомился со мной один мужчина, чуть старше меня. Присмотрел он меня когда свою собаку выгуливал. Мне хоть и было уже тридцать девять лет, но знакомство с ботоксом, тренажёрный зал и красивые платья иногда вызывали у мужчин желание познакомиться. А ходили мы с ним гулять по нашей набережной. Много разговаривали, мужчина рассказывал истории о своей жизни и даже читал стихи. Я, ушки на макушке, слушала всё что он мне говорит и на третьем свидании я его спрашиваю: А вы сидели в тюрьме? Что тут с ним стало: он споткнулся, лицо его перекосилось, он ужасно расстроился. И спрашивает меня: "Ну как ты догадалась? Я же слежу за речью, у меня и словечек то тюремных в речи нет." Сказал что по молодости сидел четыре года, за кражу на дачах. И всё, мужчина пропал. Потом ещё звонил мне как-то, был сильно пьян. И я ему не звонила конечно.
А догадаться было нетрудно. Мы встречались и он мне рассказывал что делал за день, например :" Сегодня был на пляже, смотрю а там два мента." или "Ездил сегодня в магазин и у входа встретил ментов". И так раза три, четыре. Мне показалось это странным, я, например, вообще полицейских не замечаю, вообще никогда их не вижу нигде. А тут человек их видит кругом. Поэтому я и подумала что он сидел. Видит кругом полицейских, видит в них врагов. Всё таки сорокалетняя женщина уже слишком много замечает в отличие от юной девчонки.