О границах и таможнях.
Родителей нужно было вывозить, срочно, мать болела, а потом и отец слёг с инфарктом, лечу в Латвию, финнами, потом объясню - почему ими и почему это было ошибкой.
Нервничаю, не спится - отец, судя по всему, работает над повторным инфарктом, мать слабенькая, как довезти их до Лос-Анджелеса - неясно...
Актёры Рижского Академического театра сожрали всю водку, Калныньш на ногах уже не стоял, надоели они мне быстро, благо перелёт между Нью-Йорком и Хельсинки часов семь.
Прилетаю из Хельсинки в Ригу, пустой аэродром, только наш маленький самолётик, чемоданы тоже пустые, быстро прошёл пограничников и таможню, выхожу - никто не встречает...
Плохой знак.
На такси домой, Рига тёмная, мрачная, дождит.
Забегаю домой, лежат, еле встали для встречи, у папы тут же началась стенокардия, нитроглицерин под язык, нитроглицериновую мазь на грудь, отпустила грудная жаба, так, чем лечишься?
Всё лечение правильное, немецкие препараты, но формулы знакомые, правильные, чего же нет эффекта-то?!?!
Откуда лекарства?
Купили на распродаже!! гуманитарной помощи, мой же бывший профессор этим грязным гешефтом зарабатывал, падла...
И всё-же - почему не работает, что не так?
Простая была там отгадка - лекарства были просроченные, лет эдак на пять...
Перевёл его на свои препараты, из США, свежее не бывает - передумал отец помирать, собрались, набили чемоданы, чем могли, разорили гнездо - отец сказал с горечью, старики плохо переносят перемены...
Продали квартиру за гроши, отдали всё имущество старым друзьям мамы из Латгалии, в путь, с богом.
Эта оказалась самая моя тяжёлая эвакуация больных...
В Риге одна коляска на весь аэропорт, поочередно подвожу их к границе, по одному прохожу границу, под руку на самолёт, через час в Хельсинки, чуть лучше, колясок там хватает на обоих, финский погранец было заикнулся - встаньте и пройдите, я велел вызвать старшого, пристыдил, они поехали через границу.
Так, садимся лететь, господи, дай мне семь часов, дома я знаю, что делать, дай долететь, господи...
Я знаю с чем я имею дело - нестабильная стенокардия, верный признак надвигающегося инфаркта, отцу прихватывает сердце уже и в покое.
И на моё еврейское счастье - не взлетаем, неполадки, то, сё, лёд вот надо растопить, три часа на тармаке простояли, я себя проклял, нужно было через Лондон или Амстердам, чёртова Финляндия.
А так я улыбаюсь, балагурю, отца развлекаю, мать задремала, полетели, воздух стал свежее, дал отцу ещё нитроглицерина - довести его до туалета, вскоре идём на посадку, Кеннеди, дома!
Надо отдать должное американским работникам Финэйра - коляски у входа, их первыми выводят под руки, так, кажись, всё, можно начинать дышать легче...
Как я ошибался! Не кажи гоп пока не переехал Чоп, чесслово...
Родители пролетели через пограничный контроль и таможню за минуты, в колясках, таможенники им ещё поднесли чемоданы.
Оглядываются, где сынуля?
Сынулю замели...
На паспортном контроле красивая высокая латинос, красивые редко работают на федералов, присралась к моим бумагам, и вправду слабоватым, надо признаться.
Я с усталости начал было права качать, она мне велела замолчать, ещё одно слово и пойдёшь в наручниках, арестованный.
Следуй за мной, в пограничный обезьянник, садись и жди старшого.
Тот пришёл, пожилой чёрный, посмотрел на меня, врач? - да, один? - нет, родителей везу лечится к себе в Калифорнию, они меня ждут, уже всё прошли, волнуются, наверное.
Повертел он мои бумаги, выискал нужное оправдание, велел отпустить, посоветовав больше так судьбу не испытывать, будешь болтаться в иммиграционной тюрьме, даже выслать тебя некуда, никаких паспортов, кроме просроченного советского, нету... что правда, то правда, нету.
Так, пронесло!
И опять я поторопился, таможня, мои два громадных чемодана, набитых постельным бельём, серебряными ложками-вилками и часть семейного сервиза - таможеннику это сразу не понравилось, молодой парень уехал на две недели и привёз гору незадекларированного барахла.
Откуда?
Привёз назад своё добро, я всегда так путешествую.
Рыжий пограничник, еврей, с сильным бруклинским акцентом - аж покраснел от гнева, зачем это тебе нужны 10 простыней и 12 ложек на две недели путешествия?!?!
Аллергия у меня такая...
Ка... какая аллергия ?!? Он даже заикаться от злости стал, бедный.
А такая, которая запрещает использовать чужую посуду или бельё, всё своё везу с собой, бред, конечно, но ничего лучше в голову не приходит.
Нет, чтобы он мне поверил, скорее всего, я его достал своей наглостью.
Буркнул - проходи, давай.
Воссоединился с родителями, повезли нас на электрической тачанке к другому терминалу, на колясках подвезли к самолёту, стюардессы глянули на стариков и отдали им два ряда в центре, положили спать, благо, рейс ночной, полупустой самолёт.
На подлёте к Калифорнии - восход солнца, посадка, стариков вывозят к родственникам, домой, вся мишпоха в полном составе - опять вместе.
Довёз, велики дела Твои...
Послесловие.
Отца прооперировали спустя две недели, маму подлечили и они прожили много лет, много путешествовали, мать стряпала от души и разводила цветы, отец ходил по субботам в синагогу, по четвергам - в Филармонию, спокойная добрая беззаботная старость...
Чего и вам желаю, читатель.