Воле нашего подъезда во дворе каждый год рвет теплоцентраль. И каждый год там роют. Поздняя очень. В разрытой глубокой яме собралась жидкая грязь.
Мы с Лёшкой идем с детской поликлиники. На нём новенький комбинезон и резиновые сапожки. Он обследует каждую лужу. Умоляю ускорить шаг. Вдруг как рванул при входе в наш двор и помчался к яме. Я и глазом не успела моргнуть, как он сиганул в неё!
Жуть непередаваемая. По плечи в жидкой грязи! Вытащить его не могу, ноги скользят по глинистым краям. Так же и он не может вылезти – скользко и невозможно ни за что зацепиться. Метаю в него сумку и приказываю крепко держаться за неё. Теперь только бы не оборвались ручки. Падаю на колени. Потом на живот. Только бы самой не соскользнуть в эту яму. Уф, вытащила. Мы идём к подъезду. Он скулит, ожидая наказания. А у меня даже нет сил поругать его. Навстречу из лифта выходит соседка-пижонка.
— Боже, откуда вы такие?
Сын, хлюпая носом:
— Из поликлиники.
— Из поликлиники? !
`— Принимали лечебные грязи, — объясняю я.
Мылись в душе, не раздеваясь. Документы в сумке не пострадали.