Пароход – это такой огромный железный ящик с экипажем внутри. Жизнь людей в ящике монотонная, скучная. Выходных дней не бывает, а сутки бегут по кругу: четыре часа вахты – восемь часов на отдых и сон и опять четыре часа вахты.
Приход в порт – суматоха и нервотрепка: сначала разгрузка, потом погрузка, бюрократия с документами и нудное общение с местными агентами и докерами. Портовый пейзаж обычно излишне индустриален и до одури однообразен. Потихоньку все начинают забывать, как выглядит зеленая травка.
И тут мы заходим в небольшой порт, всего-то на два причала, а вокруг зеленый-зеленый лес. Идея сделать шашлыки на берегу, казалась, пришла в голову всем и сразу. Уже в вечер прихода кок замариновывал мясо, а утром на пикник выдвинулся почти весь экипаж. Старпом, оставшийся на разгрузке, глотал слюну и молил принести ему хоть один кусочек.
Лагерь разбили на живописной полянке с видом на родной пароход. Через полчаса манящий запах шашлыка собрал нас и шведских полицейских у мангала. Местные стражи порядка рассказывали престранные вещи: во-первых, мы в Швеции, а не в России, во-вторых, в лесу сучья рубить нельзя, разводить костер нельзя, распивать алкоголь нельзя, мусорить нельзя и даже приносить большой закопченный металлический ящик с углями внутри тоже нельзя. И самое главное: штраф за каждый проступок и с каждого участника пикника суммируется.
Мастер икнул, засунул плоскую бутылку с виски в карман и предложил перенести переговоры в его каюту. Блюстители не возражали. До капитанского салона дошли только трое: мастер, матрос Шурик и кок. (Вискарь, который капитан спрятал от полицейских в свой карман, был Шурика). Остальные же потерялись по дороге вместе с мангалом и шашлыками.
Шведов уменьшение численности правонарушителей не смутило. Вредная полицейская тётка заявила: «у меня все нарушители посчитаны». Капитан стал уверять её, что нарушитель был только один, а остальные, так, мимо проходили. Шведка возражала, что одному человеку не съесть ведро мяса. Её напарник, дядька лет пятидесяти, горестно вздыхал и молча пил диетическую колу, удивляясь этикеткам экзотических бутылок из капитанской коллекции.
Мастер поведал тётке горестную историю о российском моряке, страдающим за свою веру:
- Поймите, он же «правоверный ортонатурал» и из мяса может есть только свиную шею, которую три дня и три ночи мариновали в особом священном сосуде, а потом обжигали на открытом огне под вечнозеленой елью – сочинял капитан, мешая английские, русские и шведские слова - вот «ортонатурал» и мучается, готовит себе мясное сразу на месяц, а то и на два вперед.
Шведка впечатлилась:
- Кто «ортонатурал»? - спросила она.