День идет за днем, а год за годом... Вот и я достиг возраста, когда
реальные события становятся материалом для воспоминаний... Поезка к
Черному морю в 1982 году так бы и стала зауряднейшим событием, если б
не была для меня первым путешествием на юг. 11-летний мальчик, Солнце,
галечные пляжи, никогда ранее не виданные мной, женщины в бикини, и
"Синева до самого Солнца", как писал Мошковский. Через неделю я нырнул
за рапаном с волнолома и угодил прямо в медузу. Она скользнула от
затылка до пяток; я вылетел из воды, как ныряльщик в пущенной задом
наперед пленке: ногами вверх и в мгновение ока очутился на волноломе.
Отец сразу все понял, схватил меня и за 4 мин. добежал со мной до дома.
У меня было что-то вроде шока, и я не мог вымолвить и слова. Уложив меня
в кровать и накрыв прохладным пододеяльником, они с мамой кинулись
искать хоть какую-то медицинскую помощь. Я же решил сам вылечиться и
превозмогая боль залез в хозяйский буфет. "Коньяк,-решил я.-Будет самое
то". Полбутылки я попросту залил в себя за минуту и сел за стол писать
родителям записку. Через полчаса пришел папа с врачом из ближайшего
санатория, "больной", то есть я, лежал на полу в трусах и с красной
спиной мертвецки пьян, блаженно чему-то улыбаясь, видимо боль отпустила.
Записка, написанная сперва ровными буквами, а затем гигантскими
каракулями лежала на столе (она по сей день хранится в ящичке с моими
документами). Вот что там было написано: "Мама и папа! Я решил себя
лечить сам, вы не беспокойтис, я взял у Адели (хозяйка дома) коньяк и я
его пил, когда я проснусь я буду абсолютно здорово" (на этом обрывается,
верно воля моя в этом месте под действием алкоголя, содержащегося в
коньяке, отделилась от тела, позволив последнему грохнуться на пол).
Врач осмотрел меня сонного, сказал, что утром буду как огурчик и ушел.
Утром я проснулся ровно в 9, ничего не болело, даже в ужаленных медузой
местах. Единственный раз, кстати, когда у меня не было похмелья.