Была одна небезынтересная история о взаимоотношениях японцев и буквы «р» — времен того вялого замеса на Тихоокеанском ТВД, который американцы пафосно считают своим вкладом в Победу.
Если вкратце: японцы не выговаривают букву «л». От слова «вообще». В частности, китайское имя Лю у них превратилось в Рю. Так вот, граждане самураи, а так же потомки асигару, желавшие хоть тушкой, хоть чучелком, но нанести противнику ущерб, в случае ранения ныкались куда-нибудь за дюну и орали: «Медик!» В смысле, «Medic!» Санитар шустрой игуаной просачивался под фланговым огнем к «пострадавшему», и тот со всей благодарностью всаживал ему штык в горло — после чего и к Аматерасу можно было отправиться, с чувством выполненного перед Родиной и микадо долга.
Янки такой подход, ясное дело, не одобряли. И пока господин Макартур
сотоварищи морщил лбы, кумекая, как бы так вразумить желтожопых макак, что за подобные шалости можно и на «Миссури» прогуляться (в плохом смысле, прошу заметить), назрела инициатива снизу. Теперь, если пациенту срочно требовалось немножко бинтов, йода и казенного спирта, полагалось орать «Талула!» То есть, «Talulah!» Ни один настоящий джап такую лексическую конструкцию воспроизвести не мог. Максимум, что могло получиться — это «Тарура!» Что, понятное дело, выпаливалось американскими медиками на раз, и к пациенту в итоге отправляли не красный крест, а пару залпов из «Гаранда».