В середине нулевых, окончив первый курс института, готовился к плановой операции на коленном суставе. Перед всеми операциями всегда сдаются анализы на ВИЧ, сифилис и гепатит. Сдал анализ в платной клинике (сроки горели), прихожу за результатами.
- Да, graforlov0904, ваши результаты готовы, анализ на вич, гепатит и сифилис - положительные.
- В смысле? Не может быть, это ошибка! - сам-то понимаю, что уколов никаких не делал, с девушками на первом курсе в техническом институте чуть хуже, чем никак, да и не до них было, основой задачей у большинства было просто не вылететь из вуза.
- Нет, - говорит медсестра, никакой ошибки, результат положительный. Пауза. Ну, в смысле - хороший, не болеете.

Вытряхнув кирпич из штанов, бодро намекнул медсестре, что так делать - нихуя не хорошо. Дошла ли информация до ее межушного нервного узла - не уверен.

Вчера зашёл в ателье, нужно было заменить молнию на куртке. Так как наличных денег с собой не ношу, спросил можно ли предоплату отправить на карту. Женщина-швея согласилась и начала искать карту - перерыла весь кошелёк, заглянула в свою куртку, посмотрела на столе, под столом, нигде найти не может. В общем я не выдержал и спросил:
- У вас карта к телефону не привязана?
Она воскликнула:
- О, точно! Совсем забыла!
Взяла телефон, отогнула чехол и достала оттуда карту…

xxx: Такой контраст конечно в общении с 22-летними мальчиками и с 36-летними. Первые ещё пол ночи бы со мной переписывались, а вторые в 22:00 уходят спать.
yyy: Просто телефон светит в глаза жене))

Делу время, а потехе - щас!

Забавная история из начала семидесятых годов прошлого века. Мой муж был командирован в одну из небольших стран Западной Африки на 3 года. Тогда на такой большой срок советских граждан отправляли с семьями, вместе с мужем полетела и я с маленьким ребёнком. Перелёт был довольно сложный. Из Москвы летели на ИЛ-18 в Лагос (тогда столицу Нигерии) с промежуточной посадкой в Триполи, а в Лагосе пересаживались на самолёт местной авиакомпании.
Столица страны, в которой мы жили, была застроена со времён бытности французской колонией одно- двухэтажными виллами, в некоторых из них ещё сохранялись земляные полы. Чем более современными были кварталы домов в европейском стиле, тем дальше они располагались от центра города.
Советские граждане, командированные МИДом, жили в основном в посольском доме на соседней с посольством улице. Работники торгпредства, ТАСС, консул, советник посольства, корреспондент газеты «Правда» жили в городе на разном удалении от посольства. Вся советская колония не превышала 50-ти человек.
Климат в стране - экваториальный, температура в зависимости от сезона (сухой или влажный) колеблется от 25 до 32 градусов по Цельсию. Соответственно одеваться хочется во что-нибудь лёгкое и натуральное. Перед отъездом купила в ЦУМе сатиновый костюмчик: брюки (не шорты, боже упаси) и кофточка под горлышко, плечи прикрыты, спереди кофточка доходила до бёдер, но вот спинка заканчивалась на сантиметр ниже застёжки лифчика, т.е. часть моей спины, о ужас!, была голая. На тот момент мне было 27 лет, никаких складок на спине и выступающего живота, кожа гладкая. Оскорбить взоры окружающих я не могла ещё и потому, что местные дамы, не работающие с европейцами, разгуливали топлесс, просто обернув бёдра куском ткани, довольно ярко раскрашенной. Второй кусок ткани сворачивался в жгут, кольцо из этого жгута клали на голову, а на него водружался эмалированный таз, заменяющий местным матронам и дамскую сумочку, и пластиковые пакеты, которые в те годы не были распространены. Зато осанка у африканок была царская.
В один прекрасный день в эту африканскую страну приехал с инспекцией высокопоставленный чиновник со Старой площади. Проверял, как советские граждане живут и работают так далеко от границ Родины. Событие не рядовое, поэтому при объезде мест проживания работников визитёра сопровождали лично Посол Советского Союза и дипломаты высокого ранга. Поскольку время было рабочее, в доме были только мы с малышом. Все пояснения высокой персоне давал Посол, всё в доме было в порядке, замечаний не было. Моё участие в разговоре свелось к «Здравствуйте, проходите пожалуйста!» и «До свидания».
Спустя приблизительно полчаса (время комиссии доехать до посольства и расположиться в кондиционированном помещении с охлаждёнными напитками) звонит огорошенный муж: «Начинай собираться, нас высылают в Москву в 48 часов, руководителю - выговор». Вскоре приезжают муж и руководитель подразделения и объясняют, что по мнению инспектора я непотребно одета, позорю высокое звание советского человека, поддалась развращающему влиянию запада и т. д., и т. п. Высылка означала полный крах карьеры мужа и несмываемое пятно на репутации.
К швейным изделиям обычно прикрепляется картонка с указанием реквизитов. Такую картонку от шокирующего инспектора костюмчика я, по счастью, не успела выбросить. А на картонке кроме артикула было напечатано, что данное изделие сшито советской фабрикой в соответствии с ГОСТом, следовательно рекомендуется советским женщинам. К подобной картонке всегда был пришит кусочек ткани с пуговичкой, так что её принадлежность к скандальному костюму сомнений не вызывала.
Свидетельство происхождения костюма было незамедлительно представлено пред светлы очи, на что было снисходительно промолвлено: «Идите, работайте».

Власть незаметно ввела налог на воздух: дышать через маску - 20 руб., без маски - 5000 руб.

Было это еще в 2001 или 2002 году. Я служил, но мое нищенское ДД не позволяло мне нормально существовать. Просто существовать. Но речь не об этом.
Я устроился на подработку в охрану в ЦентрТелеком (была такая организация, потом ее поглотил всеми нами любимый Ростелеком). "Охраняли" мы АТС, работа не пыльная. Проверяй пропуска, да после рабочего дня выгоняй "заработавшихся".
Поскольку все, что связано с IT, мне было всегда интересно, то задружился с местными айтишниками. Подробно рассказывать нет необходимости, но для продолжения истории это надо было указать.
В километрах пятнадцати был один из филиалов нашего, где не было круглосуточной охраны. На ночь все сотрудники покидали здание АТС. Но у айтишников там был один геморрой, который представлял из себя старенький сервер, который очень любил по ночам зависать. За что он отвечал, я уже забыл (или не знал), но в обязанность айтишников входило в любое время дня и ночи подорваться, и приехать на эту АТС, чтобы нажать "Reset". Но сначала им надо было заехать к нам, чтобы взять ключи, и снять с охраны это здание. После этого все начинало работать, и можно было им дальше отдыхать.
В мою смену частенько они просили меня взять такси, и смотаться туда-обратно. Естественно, такси они компенсировали, и обычно был презент в виде пары пива или шоколадки.
Поскольку мы на объекте были вдвоем, то можно было это себе позволить в нарушение обязанностей. Ездил всегда я. Иногда приходилось и пару раз за ночь ездить.
Потом как-то все это прекратилось. И я решил поинтересоваться у айтишников, что случилось. Думал, что денег на новый сервак выделили.
Оказалось все проще. Они как-то работали в том здании, и одновременно с ними там работали энергетики. Что-то устраняли по своей линии. После работы они решили посидеть по взрослому с крепкими спиртными напитками. Ну и закорешились с ними. Ну и в пьяном разговоре пожаловались на этот сервер.
В результате все получилось так. Если сервер зависал, то наши айтишники звонили дежурному энергетику. Дежурный энергетик вырубал свет во всем микрорайоне, соответственно, в здании АТС тоже свет пропадал. Через пять секунд свет давали, сервер благополучно загружался и работал до очередного зависания.

Лет 15 назад проходил какую-то комиссию в больнице районной. Везде лезут кто просто спросить, кто с ребёнком, кого санитарка с таким видом будто главный врач протащит кого без очереди плюс мафия бабок которые просто приходят в больницу пообщаться и т.д. Короче к концу комиссии накалился капец как. Остался хирург и терапевт. Сижу у хирурга жду свою очередь и очередной умник пытается заскочить спросить. Я встал у двери, просидев в целом наверное 2 часа, так как врача видимо не было, и не пустил. Говорю ему Я зайду, а потом хоть все разом заходите спрашивайте. Он утих, я стою у двери и минут через 5 пытается какой-то тощий высокий алкаш протиснуться в дверь к хирургу. Я ему ты куда лезешь пьянь, я два часа стою щас моя очередь. Он немного растерялся, а потом и выдаёт. Я так то здесь работаю хирургом.

Если вас никуда не избирают, не огорчайтесь, может вы просто приличный человек.

– Тебя выгонят с волчьим билетом из детского сада, и все станет фарфолен! – сказала бабушка.
Что такое «фарфолен», я не знал. Но не это меня интересовало.
– А куда волки ходят по билету? – спросил я.
– В баню! – в сердцах крикнула бабушка. – Нет, этот ребенок специально придуман, чтоб довести меня до Свердловки!
– Мне не нужен волчий билет, – поставил я бабушку в известность. - Я пока хожу в баню без билета. Так что, наверное, не выгонят, – успокоил я ее.
Дело в том, что я отказался читать на детском утреннике общеобразовательные стихи типа «Наша Маша…» или «Бычок» и настаивал на чем-то из Есенина.
В те времена стихи Сергея Есенина не очень-то издавали, но бабушка знала их великое множество. И любила декламировать. В общем, сейчас и пожинала плоды этого.
Воспитательницы пошли бы и на Есенина, если бы я согласился, например, на березку, но я категорически хотел исполнить «Письмо матери». Предварительное прослушивание уложило в обморок нянечку и одну из воспитательниц. Вторая продержалась до лучших строк в моем исполнении. И когда я завыл: – Не такой уж жалкий я пропойца… – попыталась сползти вдоль стены.
– Слава Богу, что нормальные дети это не слышат! – возопила она, придя в себя.
Ну, тут она малость загнула. Тот случай! Я стану читать любимого поэта без публики? Дождетесь!
Короче, дверь в игровую комнату я специально открыл, да и орал максимально громко.
– А что такое тягловая бредь? – спросила, едва воспитательница вошла в игровую, девочка Рита.
– Тягостная! – поправил я.
– Марина Андреевна, почему вы плачете? – спросила на этот раз Рита.
В общем, снова досталось родителям.
После серьезного разговора с папой, во время которого им была выдвинута версия, что дать пару раз некоему мерзавцу по мягкому месту - мера все-таки воспитательная.
Как лицо, крайне заинтересованное в исходе дискуссии, я выдвинул ряд возражений, ссылаясь на такие авторитеты, как бабушка, Корчак и дядя Гриша. (У дяди Гриши были четыре дочери, поэтому меня он очень любил и баловал).
– Как на это безобразие посмотрит твой старший брат? – вопросил я папу, педалируя слово – старший.
Дело закончилось чем-то вроде пакта. То есть я дал обещание никакие стихи публично не декламировать!
– Ни-ка-ки-е! – по слогам потребовал папа.
Я обещал. Причем подозрительно охотно.
– Кроме тех, которые зададут воспитательницы! – спохватился папа.
Пришлось пойти и на это.
Нельзя сказать, что для детсадовских воспитательниц наступило некое подобие ренессанса. Все-таки кроме меня в группе имелось еще девятнадцать «подарков». Но я им докучал минимально. А силы копились… Ох, папа… Как меня мучило данное ему слово!
И вот настал какой-то большой праздник. И должны были прийти все родители и поразиться тому, как мы развились и поумнели. И от меня потребовали читать стихи.
– Какие? – спросил я.
– Какие хочешь! – ответила потерявшая бдительность воспитательница.
– А Маршака можно?
– Разумеется! – заулыбалась она. Для нее Маршак – это были мягкие и тонкие книжечки «Детгиза».
Когда за мной вечером пришел папа, я все-таки подвел его к воспитательнице и попросил ее подтвердить, что я должен читать на утреннике стихотворение Самуила Маршака. Та подтвердила и даже погладила меня по голове.
– Какое стихотворение? – уточнил бдительный папа.
– Маршака? – удивилась она и назидательно добавила: – Стихи Маршака детям можно читать любые! Пора бы вам это знать!
Сконфуженный папа увел меня домой.
И вот настал утренник. И все читали стихи. А родители дружно хлопали. Пришла моя очередь.
– Самуил Маршак, – объявил я. – «Королева Элинор».
Не ожидая от Маршака ничего плохого, все заулыбались. Кроме папы и мамы. Мама даже хотела остановить меня, но папа посмотрел на воспитательницу и не дал.
– Королева Британии тяжко больна, – начал я, – дни и ночи ее сочтены… – и народу сразу стало интересно. Ободренный вниманием, я продолжал…
Когда дело дошло до пикантной ситуации с исповедниками, народ не то чтобы повеселел, но стал очень удивляться. А я продолжал:
– Родила я в замужестве двух сыновей… – слабым голосом королевы проговорил я.
– Старший сын и хорош и пригож…
Тут мнения разделились. Одни требовали, чтоб я прекратил. А другим было интересно… И они требовали продолжения. Но мне читать что-то расхотелось. И я пошел к маме с папой. Поплакать.
По дороге домой очень опасался, что мне вот-вот объявят о каких-то репрессиях. Тем более папа что-то подозрительно молчал.
– Да, кстати, – наконец сказал он, – ты ж не дочитал до конца. Прочти сейчас, а то мы с мамой забыли, чем дело-то кончилось!
И прохожие удивленно прислушивались к стихам, которые, идя за ручку с родителями, декламировал пятилетний мальчишка...

© Александр Бирштейн

- А вы воруете из бюджета?
- Да, а что?
- А если узнают?
- Вот вы узнали. И что?

Забава у женщин такая.
Попросить прямо - нести ответственность за свою просьбу.
Намекать:
- понял намёк правильно - это не я просила, а ты сам сделал.
- не понял намёк правильно - я просила, а ты не сделал.

В 2008 году, по окончании теоретической части программы железнодорожного техникума, я проходил практику, после которой должен был официально получить квалификацию помощника машиниста тепловоза. Надо сказать, училась наша группа так себе: это было не полное трехлетнее обучение, а курсы исключительно с профильными предметами. Люди собрались взрослые, даже матёрые, но очень-очень простые, и свободное время тратили не на зубрежку, а на укрепление симптомов алкоголизма.
В результате, выпускные экзамены мы все сдавали через денежку, поскольку ни одного человека в группе не нашлось, кто бы смог обойтись без этого. Сумму преподаватели запросили весьма небольшую, поэтому всем было удобно. К сожалению, из-за этого впоследствии, на серьезном железнодорожном поприще, осваивать всё пришлось заново, и было тяжко, но такова цена лени и праздности.
Ну так вот, началась практика. Делилась она на две части - ремонтную и эксплуатационную. На ремонтной нам дали отдали массу самой неприятной и грязной работы, которую не хотели делать сами работники, в чью юрисдикцию мы поступили. Я возвращался домой весь в саже и копоти, как трубочист.
Продолжалась такая практика месяц, а дальше, на второй месяц, началась, собственно, так называемая "эксплуатация" - наконец-то езда на поезде. Меня вручили опытному и грамотному машинисту с необычной фамилией (если читаете, привет вам и спасибо за всё). Он сразу всё понял насчет меня и относился ко мне как подобает относиться к безалаберному неучу, то есть не очень хорошо. Но время шло, мы худо-бедно научились сосуществовать в одной кабине, и иногда даже разговаривали на отвлеченные темы.
- Ты почему решил на "железку" пойти? - спросил он однажды.
- Не знаю. Вообще, мне с детства нравилось это всё, - ответил я.
- И сейчас нравится?
- В целом, да. И сейчас.
Машинист нахмурился.
- Так что же ты в техникуме-то ваньку валял вместо учебы?
Я рассказал, как мы "учились" и как сдавали экзамены через деньги.
- Да быть такого не может, - сказал он. - В нашем техникуме такого нет. Кто экзамены принимал?
Я подумал и вспомнил:
- Баба там была такая. Одна из главных у них. Толстая, как бочка. Жопа такая, что она в кабинет едва могла войти. Во какая! - я изобразил руками.
Тут уже машинист задумался. Достал телефон, пощелкал кнопками. Показал мне фотографию на экране и спрашивает:
- Эта?
Я смотрю - ну точно!
- Она, - говорю. - А кто это?
- Выходит, что моя жена, - сказал он.

Рассказал коллега. Увидел в июне в подъезде объявление, написанное красивым ровным почерком. Мол, дорогие соседи, если у вас есть ненужные стеклянные банки, оставьте их, пожалуйста, на этом подоконнике. И подпись - бабушка Зоя из такой-то квартиры.
Ну, а чего не оставить? В ближайшие дни на подоконнике постоянно появлялись новые банки. Приятель тоже парочку своих помыл и поставил.
Позже объявление пропало и все благополучно забыли об этой истории.
Развязка наступила где-то в начале сентября.
Этот же подоконник вдруг оказался уставлен банками с различными соленьями, компотами и прочими видами дачной консервации. Банок 40-50 на вид. А над ними новое объявление того же автора: Дорогие соседи, забирайте, пожалуйста, ваши банки.

Знаете, вовсе не обязательно, чтобы каждый человек приносил пользу обществу. Вполне достаточно, чтобы он не приносил вреда

©Полищук

Однажды молодой человек узнал в прохожем своего учителя. Он подошел к старику и спросил:

- Вы меня не помните? Я был вашим учеником.
- Да, я помню тебя третьеклассником. И чем ты занимаешься сейчас?
- Я преподаю.
- Что же привело тебя к этому выбору?
- Не что, а кто. Вы.
- Позволь мне полюбопытствовать, в чём же выразилось моё влияние?

- Вы на самом деле не помните? Разрешите мне освежить это в вашей памяти. Однажды мой одноклассник пришел в класс с красивыми часами на руке, которые ему подарили родители. Он их снял и положил в ящик парты. Я всегда мечтал иметь такие часы. Не удержался и решил забрать их из его парты. Вскоре тот мальчик подошел к вам в слезах и пожаловался на кражу. Вы обвели нас всех взглядом и сказали: "Тот, кто забрал часы, принадлежащие этому мальчику, пожалуйста верните их".

Мне стало очень стыдно, но мне не хотелось расставаться с часами, так что я не признался. Вы направились к двери, заперли ее и велели нам всем выстроиться вдоль стены, предупредив: "Я должен проверить все ваши карманы при одном условии, что вы все закроете глаза". Мы послушались, и я почувствовал, что это был самый постыдный момент в моей недолгой жизни. Вы двигались от ученика к ученику, от кармана к карману. Когда вы достали часы из моего кармана, вы продолжали двигаться до конца ряда. Затем вы сказали: "Дети, всё в порядке. Вы можете открыть глаза и вернуться к своим партам". Вы вернули часы владельцу и не произнесли больше ни одного слова по поводу этого инцидента.

Так в тот день вы спасли мою честь и мою душу. Вы не запятнали меня как вора, лгуна, никудышного ребенка. Вы даже не удосужились поговорить со мной об этом эпизоде. Со временем я понял почему. Потому что, как истинный учитель, вы не захотели запятнать достоинство юного, ещё не сформировавшегося ученика. Поэтому я стал педагогом.
Оба замолкли под впечатлением этой истории. Затем молодой педагог спросил:
- Раз вы меня узнали сегодня, не вспомнили ли вы меня в том эпизоде?
Старый учитель ответил:
- Дело в том, что я обследовал карманы тоже с закрытыми глазами.

Идиоты, уже год ищут, где на МКС утечка воздуха. Да утопите её в океане и посмотрите, откуда пузырьки пойдут!

В детстве (около 10 лет мне было) ко мне в гости приходил приятель Макс, мы с ним рубили по сетке в C&C. Сидели в разных комнатах.
И в какой-то момент внезапно его атаки крайне ожесточаются, сносят мне сначала харвестеры, потом начинают проминать оборону основной базы и сносят мою "нычковую" базу, которая была в стелсе в углу карты. Я не выдерживаю и негодующе воплю: "Маааакс? ! " с интонацией "WTF? ! ".
В ответ слышу ржание бати. Оказывается, Макс давно ушел домой.

Соседка жалуется :
- Просят выйти в ночь, оплата 5000. Ничего не заплатили, нашли какие-то нарушения.
- Не нарушения нашли, а просто не хотят платить.
- Ну может быть...
- Зачем тогда выходишь в ночь?
- Хорошо ведь платят!

Когда-то давно, после свидания с девушкой, я бежал от нее к себе домой дабы успеть к респу очередного эпика в LA2.
В тот день мать попросила купить какую-то хрень в аптеке, а времени до начала мероприятия оставалось минут 10.
Захожу в аптеку и вижу перед собой очередь из 6 мужиков. Думаю «ну все, не поучаствовать мне в распределении эпик-бижи». Политика клана была достаточно однозначна в подобных вопросах.
Беру с полки то, что попросила мама и взгляд падает на пачку презервативов. Понимаю, что все равно они нужны и запыхавшийся, с потом в три ручья встаю в очередь. Один из мужиков (М) оборачивается на меня, видит в моих руках пачку гандонов и прищурившись спрашивает:
М: - Торопишься?
Думаю «а откуда он узнал про рейд? ! »
Я: - Эм… Да вообще-то.
М: - Мужики! - сказал он толпе и все обернулись. - Тут парень на свидание к девушке бежит! Давайте пропустим, а то не обломится ещё если опоздает! Дело то молодое…
Все расступились, понимающе кивая при этом головами и я пробил свои покупки.
Смущенно улыбнулся и побежал домой задротить.

P.S. На рейд успел.
[